Последние темы форума: » DT news   [Sandman - 16.3.2024] » Fates Warning   [SubV - 25.1.2024] » Игра на гитаре.   [lifant - 14.1.2024] » НОВЫЙ ГОД   [lifant - 11.1.2024] » Почему форум "умер&quo...   [haitura - 03.2.2023] » Dream theater - Live in Budo...   [Caustic - 13.12.2022] DreamTheater.Ru » Новости Нашему фанклубу от Джордана Рудесса Последние релизы » NEW, 23.06.2009: Black Clouds & Silver Linings » Systematic Chaos » Score » Octavarium » LaBrie - Elements... » N.Morse - One Ссылки » DreamTheater.net » MikePortnoy.com » JohnPetrucci.com » JamesLaBrie.com » JordanRudess.com

 

OSI:
Kevin Moore strikes back

Май 2002 года: Лейбл InsideOut заявляет о старте нового «суперпроекта». Прогрессивная музыкальная общественность трепетно замирает в ожидании: готовится нечто необычное, но, без сомнения, чрезвычайно прогрессивное. Инициатор проекта, Джим Матеос (Fates Warning), берется свести в одной студии прогметаллического супермена Майка Портного (Dream Theater) и прогметаллического же «отступника» Кевина Мура (Chroma Key, ex-Dream Theater) при креативном присутствии в той же студии Шона Малоуна (Gordian Knot, Cynic) и Даниэля Йилденлёва (Pain Of Salvation). Расстановка сил и программа не известны.

Июнь 2002 года: Изменения в составе участников: Даниэль Йилденлёв покидает команду, объясняя свой поступок потерей интереса к проекту. Баланс сил, вероятно, меняется, но подробности по-прежнему неизвестны. Определенная часть прогрессивной музыкальной общественности теряет интерес к проекту.

Июль 2002 года: Проект получает кодовое название “OSI”.На первый план выходит триумвират Матеос-Портной-Мур, Малоун отодвигается на роль приглашенного музыканта. Реальная расстановка сил внутри триумвирата сохраняется в тайне. Официальное заявление утверждает, что слушателям готовится сюрприз, так как «музыка не будет иметь ничего общего ни с Fates Warning, ни с Dream Theater, ни с Chroma Key».

Август 2002 года: К работе над проектом привлекается еще один участник, Стивен Уилсон (Porcupine Tree) для записи вокальных партий на нескольких треках. В настроении общественности замечается некоторая нервозность.

Октябрь 2002 года: Выход дебютника под названием “Office of Strategic Influences” назначен на февраль 2003 года. Стивен Уилсон задействован лишь в одной композиции.

Февраль 2003 года: Альбом появляется в продаже. Прогрессивная музыкальная общественность находится в недоумении.

И понять ее, прогрессивную музыкальную общественность, в принципе можно. Можно даже ей, обманутой в своих ожиданиях, искренне посочувствовать. Почему? Потому что иначе, чем странным этот альбом с точки зрения этой самой общественности назвать нельзя, а странное принять и оценить порой очень сложно.

«И имя им – легион...»

Происходящее сегодня в мире прогрессивного тяжелого рока можно оценивать двояко. С одной стороны, не может не радовать количество последователей жанра, активно работающих в данном стиле; настолько же приятным может считаться завидная плодовитость самих основателей жанра, методически записывающих один проект за другим... С другой стороны, результаты усилий обеих категорий ударников производства в подавляющем большинстве не вызывают иных эмоций, кроме равнодушия и не навевают иных желаний, кроме нажатия кнопочки “FF” (а то и “STOP”) на проигрывателе. Скучно, друзья мои, скучно!

Сразу оговорюсь: правда, не всем. Некоторые люди, и мне почему-то кажется, что их большинство, воспринимают любой продукт с ярлычком, указывающим наличие ингредиента “progressive” на ура. Некоторая часть их принадлежат к среднему классу буржуазии развитых капиталистических стран, где имя музыканта и его группы – зарегистрированный товарный знак, музыка – продукт, а имя выпускающего лейбла – знак качества этого самого продукта. Если знак качества (допустим, InsideOut) вызывает доверие, и продукт под известной маркой (скажем, Dream Theater и все его участники) уже полюбился потребителю музыки, то вероятность того, что и новое музыкальное изделие той же марки купится с удовольствием и придется по душе, составит, вероятно, 99%.

И это, в принципе, вполне логично. Только - несколько печально и, признаться, пугающе. Потому что безобидная фраза «очередной проект с участием Майка Портного» вместо радости и любопытства вызывает уже лишь скептическую улыбку.

А именно такой была фраза, с которой начался этот суперпроект для многих любителей прог-металла: «Майк Портной примет участие в новой «Супергруппе». После этого шло перечисление участников и замечание о том, что «идея проекта принадлежит Джиму Матеосу». Названный лейбл – InsideOut – сомнений в прогрессивности задумки не вызывал, именно эта компания выпускала альбомы таких монстров прог-рока как Ayreon, Pain of Salvation, Planet X, Spock’s Beard, Transatlantic, Symphony X...

«А не спеть ли мне песню?..»

Идея сделать что-нибудь прогметаллическое возникла у Джима еще в ходе работы над последним студийным альбомом Fates Warning “Disconnected”. Уже тогда он точно знал, что в качестве ударника в своем сайд-проекте ему очень хочется видеть Майка Портного, и этими соображениями с самим музыкантом он поделился. Майк порадовался очередной возможности выплеснуть лишнюю творческую энергию во что-нибудь интересное и новое, поэтому с радостью согласился.

У Джима даже уже имелся в наличии кое-какой материал, больше всего он годился для концептуального и масштабного опуса, как раз идеально вписывающегося в жанр прог-металла. Поразмыслив, на вокал решили пригласить Даниэля Йилденлёва из Pain of Salvation, очень оригинальной и интересной молодой прог-метал группы из Швеции.

«В апреле со мной связался Джим Матеос из Fates Warning. Он спросил, не хочу ли я принять участие в проекте вместе с ним и Майком Портным. Прослушав материал, я согласился. К тому же, полный состав участников показался очень интересным. Мне отводилась роль вокалиста и со-композитора, и я уже написал вокальные мелодии и тексты для одной двадцатипятиминутной вещи и другой, поменьше. Еще одну композицию я написал целиком», - рассказывает Даниэль. Спору нет, на творческий вклад именно этого человека надеялись те, кто относился к новому «суперпроекту» со скепсисом. И именно его уход огорчил скептиков больше всего.

«Полный состав участников», о котором с самого начала знал Йилденлёв, тем не менее некоторое время оставался загадкой для одного музыканта из этого самого «полного состава» - Кевина Мура, самой неожиданной кандидатуры на роль клавишника.

Возвращение блудного сына?

Представить его как участника прогметаллического «суперпроекта» сложно. Он покинул Dream Theater в 1994 году, после выпуска группой их третьего студийного альбома “Awake”, заявив о том, что «устал от прог-металла» и больше к этой музыке никогда не вернется. Его сольный проект, музыка для которого частично была написана еще в период его работы с Dream Theater, получив название Chroma Key и оформившись в альбом «Dead Air For Radios» (1998), стал ударом для многих поклонников прогметаллического творчества Кевина, ибо музыка Chroma Key не имела ничего общего ни с Dream Theater, ни с прог-роком вообще. Нет, это не было альтернативой или оппозицией, это было похоже, скорее, на демонстрацию осознания полного отсутствия интереса к тому, что сам Кевин делал раньше. И именно этого ему не простили фэны Dream Theater. Но самого музыканта такое положение вещей, казалось, не удивляло. Он просто продолжал делать то, что ему нравилось.

«Я никогда не считал себя выдающимся клавишником, исполнителем. Мне больше нравятся звуковые текстуры, настроение песни, а не замысловатые и быстрые соло. Я пытаюсь понять, почему я делал это раньше. Я не был музыкантом, исполнителем типа Джона Петруччи, я просто следовал за ребятами туда, куда они вели меня, и делал то, чего от меня ожидала публика – играл соло, когда надо было его играть. Наверное, это просто такая прог-металлическая модель...»

Собственная модель Кевина во главу угла ставила прежде всего саму композицию, сам процесс сочинения, написания текстов, выбора сэмплов, работы со звуком... Второй студийный альбом Chroma Key, вышедший в 2000 году под названием “You Go Now”, и вовсе не оставил места для живых, «натуральных» инструментов, которые Кевин при работе над материалом предыдущего альбома использовал охотно.

После “You Go Now” любители прог-металла окончательно махнули рукой на Кевина, и даже его участие в работе над “Disconnected” (где он записал партии клавишных), не послужила оправданием столь непочтительному отношению Кевина к своему прогрессивному прошлому. Вдобавок к творческой дистанции, от прогрессивного мира Кевин дистанцировался еще и географически. Он переехал в одну из стран Центральной Америки, Коста-Рику, где, окружив себя семьей и друзьями, с головой ушел в любимую работу. (см. приложение 1)

Тем более странно было увидеть его имя в списке участников безымянного тогда еще «суперпроекта».

«После того, как я покинул Dream Theater, я принял участие в паре проектов Fates Warning. Так что мы с Джимом Матеосом более-менее оставались на связи. Он часто давал мне советы, особенно в области издания музыки. Так что всегда, когда мне требовалась помощь в этой области, Джим всегда оказывался под рукой. И как-то в один из таких моментов он рассказал мне о своем проекте, над которым начал работать, и спросил, не кажется ли мне интересной мысль присоединиться. Я сказал: «Конечно!» Однако он не упомянул о том, что уже планировал привлечь к участию и Майка, он сказал что-то типа: «Ну, у меня есть один барабанщик на примете, но я не уверен, что тебе это будет интересно», - со смехом вспоминает Кевин.

На развилке

Идея привлечения Кевина к проекту, видимо, весьма вдохновила Матеоса, поскольку лишь вдохновение может послужить оправданием тому факту, что Джим повел двойную игру. Пока Даниэль Йилденлёв сочинял вокальные партии к уже имеющемуся материалу, тот же материал в срочном порядке в виде MP3-файлов был отправлен электронной почтой в Коста-Рику. При этом указание Муру было дано лишь одно: «Делай, что хочешь». Результат оказался для Джима ошеломляющим: «Это было просто невероятно! Я получил свой материал назад в виде чего-то совершенно нового, что я мог слушать и оценивать объективно». Вероятно, этот момент и оказался поворотной точкой в судьбе всего проекта и... в судьбе Даниэля.

«За два дня до моего вылета в Нью-Йорк Матеос решил, что все вокальные партии будет петь Кевин. Нет, ему понравилось, что делал я, но у нас с Кевином слишком разные стили, а Джим решил, что проект примет иное направление, чем мы сначала планировали», - комментирует ситуацию сам Даниэль Йилденлёв.

Результат «пробы пера», вероятно, удовлетворил и самого Кевина, потому что ради участия в проекте Джима он отложил в сторону работу над материалом для очередного альбома Chroma Key.

Шона Малоуна перераспределение ролей и изменение направления проекта, видимо, волновали мало; у него было много своих дел и в совместной студийной работе он участия не приял. Поэтому в итоге его роль в проекте свелась к записи уже готовых партий, что он и сделал в самом конце работы над альбомом.

Зато Майка Портного произошедшие перемены не оставили равнодушным. Из полноправного участника проекта он вдруг превратился в «пассажира на заднем сиденье автомобиля», а полноценно управлять процессом со столь удаленного от руля места возможным не представлялось. «В сценарии произошли изменения, и я превратился в пассажира. Теперь работа переместилась в область программирования, сэмплов и всяких таких вещей, а это область Кевина. Это по его части и он в этом специалист. Я понял, что с моей стороны будет разумнее просто плыть по течению, чем вмешиваться в дела, которые приняли направление, не очень-то требующее этого моего вмешательства».

В процессе написания текстов у Кевина уже сложилось некое подобие концепции альбома, общая идея того, что, как и зачем должно звучать. «Сначала никто из нас вообще не представлял, на что должен был быть похож альбом, как он должен был звучать. Все были открыты для любых идей. Но самая первая композиция, которую мы записали, “O.S.I.”, задала тон всей работе».

Концепция Кевина была принята Матеосом, и Мур, став у руля, принял командование на себя.


«...we are OSI». We?

То, чем надлежало командовать, уже получило название: Office of Strategic Influences. Отдел Стратегических Воздействий был создан в США сразу после трагедии 11 сентября. Это порождение общенационального состояния аффекта было призвано контролировать содержание и распространение информации, касающейся происшедших событий, с допуском искажения таковой. Организация оказалась мертворожденной. Но Кевин запомнил аббревиатуру и ее значение. Если абстрагироваться от политики США и посмотреть на ситуацию внутри «супергруппы», то название альбома открывает еще одно значение... Впрочем, никто из участников не стремится делиться соображениями по этому поводу. Майк Портной на все вопросы, касающиеся концепции, отсылает к Кевину, Матеос заявляет, что «тексты с политическим уклоном могут быть опасны, потому что есть куча народа, которая может тебя послушаться и принять всерьез все твои идеи» и тоже отсылает к Кевину. Неужели никто из них не видел, что ирония в текстах может быть направлена не только на американскую политику, но и на положение дел в музыке, и на происходящее в группе?

Сам Кевин лишь туманно намекает на возможность иной интерпретации названия и концепции: «Я стараюсь не говорить о политике, потому что кто-нибудь может поверить... мне, когда я заявляю: «Да, у меня есть мнение, это кажется мне важным!» Но для этого проекта такая концепция не была политической пропагандой, попыткой изменить мир или... фэнов Dream Theater». (см. приложение 2)

Бог с ней, с политической пропагандой. Злободневными текстами нынче никого не удивишь, про фэнов Dream Theater и про то, справедливо ли вышеприведенное высказывание Кевина, мы поговорим далее. Факт, что трактовать концепцию альбома в ключе политики внутри самого проекта куда интереснее, чем объяснять все просто желанием подтрунить над политикой государства. Потому что ситуация, медленно, но верно, все больше и больше уходила под контроль Кевина Мура, что доставляло ему, надо думать, немалое удовольствие. Потому что такое положение вещей позволяло делать музыку. И делать ее именно так, как он привык и как ему хотелось. С одной стороны, это напоминало работу над своим сольным проектом, с другой – он получил возможность работать с Джимом на равных: «В том Fates Warning, который я знаю, это всегда проходило по сценарию «сыграй это, сыграй то», и Джим, к тому же, писал большую часть материала. И то, что приходилось на мою долю, обычно составляло программирование и лишь чуть-чуть соло. В общем, я просто знал свое место. А тут я его не знал! Работая над Chroma Key, материал к которому я вынашивал годами, я становился слишком критичным, потому что жил этими композициями. В OSI все оказалось куда более спонтанным, к тому же всегда можно было узнать мнение остальных участников».

Шесть степеней внутреннего напряжения

«Остальные участники», судя по всему, имели на счет происходящего диаметрально противоположные мнения. Однако был пункт, по поводу которого и Джим и Майк высказались единодушно.

«Как только стало ясным, что Кевин будет петь все вокальные партии, я понял, что для меня является важным не допустить, чтобы OSI превратился в очередной альбом Chroma Key. Так что я был заинтересован, чтобы в проект был приглашен еще кто-нибудь. Стивен Уилсон был очевидным вариантом, потому что я считаю Porcupine Tree первопроходцами жанра. Да и по звучанию они подпадают примерно под ту же категорию, что и OSI». Это – мнение Майка Портного. Слова самого Матеоса лишены столь яркой «политической» окраски, Джим утверждает, что руководствовался исключительно тягой к разнообразию.

Выбор кандидатуры для вокальной оппозиции Кевину Муру, однако, не очень понятен. Если вы не знаете того факта, что на треке номер семь поет не Мур, а Уилсон, то разницы почувствовать вам не удастся, настолько пение Стива по манере и тембру совпадает с пением Кевина. Такое сходство не может не наводить на любопытную мысль, что привлечение к проекту еще одного участника производилось прежде всего из чисто стратегических соображений. Хотя бы номинально, но на территории, контролируемой Кевином, должен был присутствовать кто-то еще. Сам Кевин отнесся к этому ходу философски: «Пригласить Стивена было идеей Джима, он большой любитель Porcupine Tree. К тому же, он сначала не знал, кто будет петь на альбоме, а так как я хотел спеть все, то самым наглым образом быстро приступил к записи вокала. Но Джим все равно очень хотел привлечь Стивена, поэтому тот и спел в одной композиции. Он же сочинил и тексты для этой вещи». Ни тексты, ни вокальная партия, ни голос – ничего из этого не несет в себе отличий от контекста всего альбома, ничто не несет в себе новых идей.

Насколько отсутствие разнообразия, ради которого все и затевалось, является для инициаторов очевидным, мы вряд ли узнаем. Тем не менее, впечатлениями от всей работы они делятся самыми приятными. Несмотря на явное подчинение этого сценария воле Мура, что, видимо, являлось болезненным лишь для Майка Портного, он уверенно заявляет, что получил от работы над альбомом определенное удовольствие: «Dream Theater весь сконцентрирован на музыкантах, играющих на своих инструментах. Но то, что мы делали в OSI, было направлено на сам звук. Конечно, я играю на барабанах, но сфокусирован я при этом не на музыкальный диалог, а на композицию и звуки, которые подходят к саундскейпам. По-моему, такой стиль работы никогда бы не сработал в Dream Theater, потому что игра там – больше процесс, нечто более традиционное».

Поверим ему. И будем иметь ввиду, что для публичного выражения неудовлетворения проделанной работой нужна определенная смелость. Или хотя бы независимость от того амплуа, которому следуешь всю свою творческую жизнь.

Еще один момент, который вызвал интерес определенных слоев публики к OSI, относится к сфере личных взаимоотношений бывших коллег по Dream Theater. Не смотря на его внезапный уход в 1994 году, все участники команды заявляли, что «Кевин навсегда останется членом их дружной семьи». Однако и в самой дружной семье случаются конфликты, тем более вероятно их возникновение, если «родственники» не видели друг друга много лет, а встреча их протекает по весьма изменчивому сценарию.

Однако с этим, по словам Майка, особых проблем не возникало: «Поначалу это немного напрягало. Прошло 8 лет с тех пор, как мы работали вместе, поэтому какой-то момент неловкости присутствовал. Но у нас с Кевином за плечами совместное прошлое, которое никуда не пропало, оно-то все и поставило на свои места. Мы поладили и как музыканты, и как люди».

У Кевина на этот счет свое мнение: «Думаю, вначале Майку было сложно. Сложно следовать моим указаниям, ведь в Dream Theater все теперь наверняка не так, там просто каждый делает то, что должен. Я чувствовал, что ему сложно, когда мы работали вместе в студии. Но мы были вместе лишь неделю, и это оказалось не так уж драматично. И вообще, это было даже забавно».

После того, как партии ударных были записаны, Кевину дали «добро» на использование этой записи по его усмотрению. Он мог порезать все на кусочки и «склеить» в соответствии со своим замыслом. Видимо, эта стратегическая победа (а как иначе можно оценить такую «сдачу ключей»?) тоже относится к «забавным» моментам в работе.

И вообще, если говорить о забавном, то получается, что львиная доля такового пришлась именно на Кевина. Майк Портной может сколько угодно говорить об «интересном опыте, полученном в ходе работы над этим необычным проектом», но едва ли ситуация, в которую он попал, казалась ему забавной. Джим Матеос может сколько угодно предъявлять права на OSI, но едва ли он может отрицать, что ни его сольным альбомом, как это первоначально планировалось, ни чем-то «совершенно не похожим на Chroma Key» этот проект не является. И это даже не прог-метал!

Кевин Мур наносит ответный удар и... поражает цель

OSI - не прог-метал. Как и Chroma Key. Но если сольное творчество Мура едва ли можно назвать манифестом антипрогметаллизма, то Office of Strategic Influences как раз является оппозицией. И дело тут даже не совсем в музыке, в которой все-таки можно найти элементы и прогрессива, и металла. Дело – во всей этой истории, которая, как мне кажется, дает право классифицировать жанр OSI как антипрог-метал.

Прогрессивной музыкальной общественности такой вот оборот дел вряд ли покажется забавным. Особенно туго придется тем слушателям, которые надеялись увидеть Кевина Мура вернувшимся в лоно прогрессив-металла. Так как же им, обманутым в своих ожиданиях, относиться к OSI, этому странному альбому? Очевидно, так, как предлагает относиться к нему сам Кевин. Он с самого начала ясно видел, чего ждет публика, и прекрасно понимал, что именно этого она ни от него самого, ни от альбома не дождется. И он готов к тому, что альбом может быть воспринят в штыки, или, что хуже, не понят.

Тем интереснее и значительнее кажутся слова самого Кевина Мура, которыми я, пожалуй, и закончу свое повествование об истории создания таинственного и странного Отдела Стратегических Воздействий: «Основная аудитория этого альбома, скорее всего, будет прог-ориентированной, они будут первыми, кто купит диск. И мне хотелось бы, чтобы эти слушатели просто повеселились. Прогрессив-рок сплошь и рядом уже так давно, что мы должны перестать воспринимать его слишком серьезно и просто позабавиться. Прог-музыка очень интересна и предлагает много возможностей для творчества, но если воспринимать ее слишком серьезно, это может привести в никуда, может стать таким же бессмысленным, как джаз, который сейчас превращается в музейный экспонат. Я считаю, что единственный выход из этого тупика – заменить чувство священного благоговения перед прог-музыкой на чувство юмора».

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

«Chroma key» - это экран зеленого или синего цвета, который применяется в телевизионных технологиях. Экран этот устанавливается позади телеведущего или другого участника программы во время съемки телепередачи как фон. Фон этот может заменяться на любую другую картинку, например, анимированную карту с метеопрогнозом или панорамное изображение города. Принцип работы простой: изображение, передаваемое камерой, "прорезается" по определенному цвету, т.е. компьютер заменяет пиксели этого цвета пикселями требующейся картинки.

«Chroma Key» - такое название стал носить проект, которому посвятил себя Кевин Мур после ухода из Dream Theater. Кое-какой материал для первого альбома “Dead Air for Radios” был готов еще во времена записи “Awake”. Существуют демо-версии некоторых композиций, в число которых входит и... “Space-Dye Vest”, та самая, полностью выпадающая из контекста третьего студийного альбома Dream Theater. Поэтому сравнение с этим произведением – первое, что приходит в голову, когда необходимо описать музыку Chroma Key, изобилующую сэмплами, непонятными звуками и шумами, ориентированную больше на атмосферу, на ощущения, на тот самый дух, из которого порой рождаются трагедии. Такова же роль текстов в композициях Мура, текстов, которые на первый взгляд могут показаться либо совершенно бессмысленными, либо просто гениальными. Истина – где-то посередине. Кевин не считает себя поэтом, а процесс написания текстов сводится к наговариванию в микрофон под музыку всякой бессмыслицы, из которой потом берутся интересны фразы, яркие образы и другие удачные моменты. В итоге текст песни можно рассматривать как игрушку-конструктор, эдакую модель для сборки, потому что из множества элементов-слов можно собрать бесконечное множество вариантов модели-смысла. В работе над первым альбомом Chroma Key, кстати, принял участие барабанщик Fates Warning Марк Зондер.

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

Как утверждают сами музыканты, концепция альбома определилась с первой записанной композицией. Ей стала одноименная “OSI”. Очень короткий, но впечатляющий текст, смысл которого можно свести к простому: Большой Брат смотрит за тобой. Это – единственная композиция, которую можно рассматривать как иронический выпад в сторону государства. Остальные тексты кажутся более или менее бессодержательными, если рассматривать каждую композицию по отдельности, не принимая во внимание контекст всего альбома. Однако в случае с OSI необходимо применять тот же прием «модели для сборки», как и в случае Chroma Key. При подобном подходе у вас в наличии окажется уже целая пачка смыслов, которыми можно оперировать как вашей душе угодно. Главная цель слов в OSI, как и в Chroma Key – создание атмосферы. Хотя в первом случае слово «нагнетание» будет куда лучше отражать действительность. Все выглядит настолько мрачным и зловещим, что начинаешь верить финальным словам заглавной композиции OSI: “We are serious”. Всерьез или нет, ставится под сомнение свобода передвижения, выбора, мысли, желания? Может быть. Даже если Кевин Мур, автор текстов, призывает относиться к некоторым вещам с чувством юмора, не лишним будет помнить, что в каждой шутке содержится лишь доля шутки.

InRock, №10 , 2003
Спасибо Rainmaker, автору данной, статьи за  предоставленный материал.